Югославизация Украины

Боевики, контртеррористическая операция, десятки погибших и сотни раненых. Буквально за неделю внимание обозревателей от стран Ближнего Востока и республик Северного Кавказа переключилось на центр Европы, в страну с одним из самых высоких в мире процентом христианского населения. Западные СМИ цитируют провокационные высказывания своих политиков, и там речь идет о санкциях и возможной операции по принуждению к миру: совсем как в сегодняшней Сирии, Ливии 2011 года, Ираке, Афганистане или, например, не существующей ныне Югославии.

В Европу с коктейлями Молотова

Пожалуй, уникальность Украины в том, что в ней, фактически мононациональной и унитарной стране, даже для обывателя четко видны границы раскола. Они примерно одни и те же на картах, показывающих преобладание одного из двух языков или же популярность политических партий. Зная эти особенности, не удивишься, увидев области, где произошел захват обладминистраций, а где, напротив, местные жители сами избили малочисленных сторонников оппозиции или подожгли офисы «Батькивщины» и «Свободы». Евроинтеграция давно перестала быть целью демонстрантов, несмотря на закрепившееся определение «Евромайдан». Как-то не по-европейски выглядят бутылки с зажигательной смесью и горящие шины вокруг площади, при том что в большинстве западных стран полиция законно применила бы силу за одно только ношение маски в городе. Флаги ЕС на площади Независимости беспрепятственно заменили красно-черные стяги УПА, хотя большинство участников клянутся, что не являются бандеровцами и фашистами, а лишь выступают против коррумпированной власти.

Интересное заявление в этой связи сделал еще в декабре Владимир Путин. Он предположил, что изначально беспорядки планировались к президентским выборам 2015 года, но из-за решения Януковича приостановить ассоциацию с ЕС были начаты на полтора года раньше. Парламентские выборы прошли слишком уж гладко: западные наблюдатели признали их «чистыми», а оппозиция собирает достаточное количество депутатов и принимает удобные ей решения, пока «Партия регионов» бойкотирует заседания, как это было сделано, например, при недавней отмене режима КТО.

Начало конца Югославии

Можно сказать, что более чем за 20 лет до этого отчасти стремление к Европе стало катализатором распада Союзной Федеративной Республики Югославии, в которой тлели национальные конфликты. Об отделении сначала заявила «цивилизованная» католическая Хорватия. Она желала ускорить процесс вхождения в европейское сообщество, не дожидаясь, пока Слободан Милошевич выполнит все условия. Республика заявила о себе как о национальном государстве хорватов, не считаясь с тысячами сербов, которые проживали даже не на определенных территориях республики, а по соседству. Дошло до этнических чисток. Затем один на один с режимом не захотела оставаться мусульманская Босния и Герцеговина.

Только «распад ради прогресса» сопровождался не просто колоссальными человеческими жертвами, но фактами настоящего геноцида и средневековыми зверствами, которые до сих пор обсуждаются в Международном трибунале по бывшей Югославии. Нож хорватских усташей «сербосек» для перерезания горла прошел войны от Второй мировой до девяностых годов прошлого столетия, а их деяния отчасти перекликаются с методами украинской ОУН-УПА. Окончательные решения по делам Караджича и Младича, лидеров боснийских сербов, не вынесены по сей день.

Только едва ли связанные с ними события, например в Сребренице, припоминают участники украинских беспорядков, молодые люди девяностых годов рождения.

Как известно из более поздней истории, впоследствии именно подозрения в фальсификациях на выборах стали причиной свержения режима Слободана Милошевича в Югославии (Сербии и Черногории) 5 октября 2000 года. Аналогичные тем событиям ненасильственные перевороты позднее назовут «оранжевыми революциями». Такой сценарий оказался наиболее действенным против жесткого лидера, пережившего на своем посту гражданскую войну, санкции, стотысячную гиперинфляцию, распад страны и бомбардировки со стороны сил НАТО в 1999 году. В интернете сейчас как никогда широкое распространение получила выдержка из последнего интервью Милошевича: «Русские! Я сейчас обращаюсь ко всем русским, жителей Украины и Беларуси на Балканах тоже считают русскими. Посмотрите на нас и запомните — с вами сделают то же самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад — цепная бешеная собака — вцепится вам в горло. Братья, помните о судьбе Югославии! Не дайте поступить с вами так же!»

Кстати, не случайно под запрет на въезд в Украину одними из первых попали несколько граждан Сербии, включая Марко Ивковича — активиста тех событий, а ныне специалиста по переворотам мирового масштаба, замеченного также в Киргизии и Грузии. Депутат от «Партии регионов» Олег Царев сообщал, что тот успел застать и начало Евромайдана в конце прошлого года. Но это было в декабре, теперь же против мягкого Януковича пошли «на таран». Сходства событий в двух странах блогеры, правда, нашли в деталях: вроде бульдозера у КГГА (революцию в Сербии называют «бульдозерной», только в Белграде им штурмовали государственное телевидение), пожар в здании парламента, фотографию активиста на Майдане в югославской военной форме.

Прекрасное далеко?

Однако сегодня в большинстве своем сербы, включая национал-патриотические движения, не пылающие особой привязанностью к Милошевичу, вступились за украинские власти и бойцов «Беркута». Причиной тому стала не личная любовь к Януковичу, который до своего отказа все-таки планомерно вел страну к ЕС, а реальность их собственной страны после того переворота. Ведь и там все начиналось с благого порыва — свержения диктатора, сфальсифицировавшего результаты выборов. С шага, который сейчас у россиян может ассоциироваться с августовским путчем, в оценках которого его участники до сих пор разделяются ровно пополам.

«Мне не все равно, когда в огне один из красивейших городов Европы, когда гибнут наши братья», — просто отвечает Бранимир Бошкович из Шабца, небольшого города под Белградом. В соцсетях можно увидеть и более политизированные комментарии. «Я знал и рассказывал тебе этот сценарий еще в декабре, все сбылось. Извини, но ты не найдешь поддержки у сербов, если будешь оправдывать радикалов», — пишет Слободан Джукич ярой активистке из Львова с флагом УПА на профильном фото. В ответ на желание вывезти родню с украинского Донбасса россиянке отвечает Милош Мраович: «Правильно, мои тоже вывезли семью из Сербской Краины (бывшей автономии в Хорватии. — Ред.), спасли их». Настроения, быть может даже, чересчур панические, но их можно понять. Еще слишком свежи воспоминания.

Самый крупный осколок некогда четвертой военной силы мира — Сербия, не имеющая выхода к морю. Это страна с восьмимиллионным населением с учетом полуотделенного Косова, где только на севере можно услышать сербский язык, а в албанских районах процветает торговля человеческими органами, секс-рабынями и наркотиками. Не считая этого региона, Сербия во многом напоминает Восточную Украину по ее духовной близости с Россией и сопротивлению евроинтеграции.

«Европейская» Хорватия вступила в ЕС лишь в прошлом году, причем очень боялась потерять российских туристов в связи с введением виз. Опасения оказались обоснованными: по данным операторов, туристический поток из России в эту страну снизился на 12%. Также в первые же годы независимости Хорватия провела языковую реформу и отказалась от кириллицы, чтобы окончательно порвать с принятым в Югославии сербско-хорватским языком и создать сугубо свой хорватский. В сербском равноценно используются два алфавита, кириллица и латиница. Хорватские националисты кириллицу упорно «не знают» и считают враждебной. Даже баннер на их футбольном стадионе, написанный на кириллице, получил широкое обсуждение в СМИ, поскольку его сочли сербской провокацией. Примерно так западно-украинские активисты относятся к русскому языку. Известны случаи, когда приезжих из России во Львове, Тернополе и Ивано-Франковске отказывались обслуживать в магазинах, попросту игнорируя все сказанное по-русски, и даже в Одессе, на юго-востоке страны, был случай нападения на кассиршу в супермаркете, обратившуюся к клиенту на «негосударственном» языке.

По Боснии буквально две недели назад прокатилась волна демонстраций в связи с катастрофической экономической ситуацией и 40-процентной безработицей, сложившейся после получения статуса кандидата. Там же в «подвешенном» состоянии остается Республика Сербская — государственное образование, в свете последних событий практически оставшееся без поддержки сербских властей. Словения стала первой экс-социалистической страной, обратившейся к Европе за траншем экономической помощи. Крохотная туристическая Черногория, по численности населения втрое меньшая, чем Крым, основала никем не признанную Черногорскую православную церковь взамен Сербской и теперь уже который год стремится вступить в НАТО. Милошевич скончался в гаагской тюрьме при загадочных обстоятельствах, а национальные лидеры и члены социалистической партии, когда-то громогласно защищавшие его на площадях, заняли высокие государственные посты и уверенно тянут ослабевшую страну в ЕС, потому что лучше быть с Западом, чтобы дома не повторились ужасы войны.

Теперь словосочетание «гражданская война» применяется относительно Украины без вводных конструкций и на государственном уровне. И в XXI веке кровавые противостояния возможны не только в арабских странах, где из одной в другую кочуют радикальные исламисты. В Киеве и западных городах с обеих сторон конфликта — десятки убитых и сотни раненых, у каждого из которых есть сотоварищи и родственники, не желающие отпускать виновным преступления. И если большой пожар действительно разгорится, внутри страны победителей не будет — точно так же, как нет их в странах бывшей Югославии.

Оксана Сазонова, специально для "Московского Комсомольца"